Три истории одного отпуска
Первая
Есть такие города, что как бы и не города, а обозначение местности. Анталия для меня была такой: там отели, там аэропорт, там можно найти Макдак, Старбакс и Зару, например.
Эти невозможные отели - один как дворец падишаха, второй с какой-то лютой сатанинской звездой на крыше, третий в виде дельфина. Кажется, за время нашего невнимания к Турции с ее ол-инклюзивом, отельный бизнес достиг какого-то предела: слишком огромные, слишком пафосные, слишком ненатуральные. У каждого из отелей на этой улице торчали собственные аквапарки, и это казалось излишеством.
Наше пребывание в таком "не нашем" месте было полностью моей инициативой - мне вдруг захотелось дышать морем весной, но в таких условиях, чтобы можно было описать словом комфорт (хотя родители меня поймут - нельзя поставить в один отпуск слово комфорт и троих детей, один из которых тоддлер, вторая входит в пубертат, третья уже прям подросток-подросток).
Душа, однако, просила моря и вина, и мы поехали туда, где наливают 24/7 и приносят, чем закусить. И кормят всех ваших детей. И убираются.
Речь, однако, не об этом. К середине нашего пребывания захотелось "зрелищ", и я полезла на сайт с экскурсиями. То, что нам подходило - звалось пешей экскурсией по старому городу. Подходила она нам по двум параметрам: всего три часа пешком и только для нас. Тут и Савва укладывался во время "до сна", и наша разношерстность ни с кем не должна была сочетаться.
Не ожидала ничего от экскурсии. Даже не читала про нее.
Встречались у каких-то ворот Адриана.
В каком-то старом городе Калеичи.
Дальше быстрая, почти мгновенная телепортация в волшебное: узкие улочки из белого камня, двухэтажные домики. Ширина от окна до окна стоящих напротив домов эквивалентна двум людям, взявшимся за руки: один будет трогать одну стену дома, второй вторую.
История везде. Стеклянные плиты под ногами, а там - два метра вниз и руины, остатки истории и настоящие улицы прошлого.
Крошечные дворики теперь бутик-отели. Ох, как туда хочется: когда выходишь из "дома", и ты в средневековье. Камни, череда солнца и тени, толстые стены.
Много маленьких зданий, и каждое со своей историей. Старинные дверные ручки и разные "стучалки" - для женщин и для мужчин, чтоб случайно не встретиться с незнакомцем другого пола.
Ленивый толстый лабрадор и его хозяин, разгружающий свежие овощи для собственного ресторана.
Хочется не замедлиться, а прямо встать. Остаться. Провалиться в прошлое и посмотреть, как же оно там было. И побыть частью этого прошлого, ведь все эти стены здесь как портал в него, как его осязаемые границы.
Маленький магазинчик то ли с масками, то ли с куклами. Кукла-скелет, мимо которой прошли и теперь так жалко: мистичная, странная, настоящая, она казалась кусочком истории, который можно было забрать с собой. Почти почувствовала, почти забрала себе этот кусочек. Как теперь ее найти?...
Завернуться в лен и ходить там босиком. Представлять себя в том времени. Смотреть в то время, в тот город и в тех людей. Как будто уже было когда-то.
И обещать себе когда-нибудь провести ночь в одном из этих домиков.
Вторая
- А это - самолет, - показываю пальцем сыну картинку на развороте книжки, - мы вчера на таком летели. Помнишь, сидели в середине, у окошка Ника, потом Соня и мы с тобой... И вооооот так по параболе тебя тошнило прямо посреди самолета, сначала на меня, потом на Соню и на Нику.
Глаз задергался от воспоминаний, они были еще слишком свежие.
Около 2000 метров над землей, около 2 часов в пути по маршруту Анталия-Москва и около 38 градусов температура у Саввы.
Новые маршруты обещали еще 3 часа пути, а его тошнит прямо сейчас, резвым фонтанчиком на меня и девчонок, и я пытаюсь схватить свою кофту и собрать ею в полете хотя бы часть.
Сразу начинается резкий обиженный плач, и моментально переходит в истерику.
Я беру его на руки и вприсядку хожу по самолету. Протираю лицо прохладной водой. Ругаю за то, что дала ему глотнуть соку. Хотя сок был жидкостью, считается же? И соком угостили нас соседи по полету, какой то душевный мужчина с ребенком. И я была, была уверена, что Савва, который не ел почти ничего за день, готов к соку, как к жидкости и как к каким-то витаминам.
И 10 минут безутешных рыданий мне об этом говорят, наверное, и всему самолету тоже, но в тот момент честно, я не испытывала никакой неловкости. Мне было что испытывать.
Ужас от мысли, что жаропонижающее у нас только в виде сладкого сиропа. То есть, считай, нету. Свечи, как же я могла о них забыть...
Какова должна быть ситуация, чтобы попросить посадить самолет? А где его посадить? Середина пути облета - это южные регионы? Что будет, если мы сядем в Махачкале, например. Вот там что? Ничего. А в Москве наверное к трапу можно скорую вызвать.
Это был первый раз, когда я поставила таймер обратного отсчета на оставшееся время в пути. И давно у меня не было таких долгих трех часов.
По прилету в Москву ситуация была уже нормальной. Температура снизилась, и рвоты больше не было. Были просто мокрые от нее мои джинсы, мокрая от ужаса моя спина и мокрые лужи со снегом и льдом, которым я так радовалась, как не радовалась морю неделю назад.
Ведь именно по этим грязевым ледяным водоемам скорые помощи готовы приехать к тебе по звонку за считанное количество минут.
Третья
Подвернуть джинсы и идти по кромке моря. Идешь шаг, другой, джинсы уже промокли до трусов, а ты дышишь, дышишь, дышишь.
Хочется прыгать и красиво бегать, как в фильмах. Красиво не получается, в тебе три круассана после омлета, салата и сырного ассорти, зато внутри тепло и классно.
Эндорфины получать из еды - самый читерский метод, но если складывать их с морем, с солнцем и с отсутствием мыслей в голове - то они складываются прекрасно.
Спать первые три дня после обеда, а потом в 22-00 вечером.
Просыпаться каждые часа два, потому что идет смена снов. Сны. Как много и какие разные. Водопадом ждали своей очереди, и вот они со мной, показывают разные картинки и миниатюры, дразня, впечатляя и подкидывая новые мысли.
Холод - это всего лишь эмоция. Тело сигнализирует о том, что температура 18 градусов. Ты знаешь это. Знаешь и идешь вперед. Холод - всего лишь информационный сигнал. И он не должен тебя останавливать.
Еще шаг, пальцами ног по мягкому, зыбкому песку. Покалывает кожу живота, ухает под ребрами и плотно гладит волной под грудью. Потом даже почти не холодно до шеи, осталось лишь опустить руки. Холод щиплет плечи, а потом все - ты плывешь, плывешь, потому что ты и есть море.